Д Кузиманза - Чудища из-за миров[СИ]
— А-а, уже и в столице узнали?
— Узнали, — коротко согласился Демид.
— А где?
— В вольере у Петровича.
— Где?
— А что ж делать? Он такой: нырк — и уплывёт.
— Уплывёт. А где Петрович?
— Езжай за мной. Только там очередь.
— В вольер? — не очень умно спросил Демид.
— Зачем в вольер? В вольер никого не пускают, говори сквозь сетку. На заявки очередь. А к русалкам и на разговор запись.
Через четверть часа Демид уже стоял возле вольера. "Бог" — загорелый крепыш лет за пятьдесят в бушлате с чужого плеча и ватных брюках — искренне обрадовался, что кто-то хочет его выслушать…
…На обратном пути Демид связался с КЧС и объяснил ситуацию. Потом стал слушать записанный рассказ пленника.
"Никогда не говорите: это было так, так и только так, потому что я там был и всё видел своими глазами. Обязательно найдите очевидца, который стоял не рядом с вами и даже не в первом ряду, а наблюдал события со стороны, что назывется, объективно. Вы не поверите, чего вы лишаетесь, не разыскав таких очевидцев!
Возьмём к примеру обычный смерч. Все, конечно, читали о нём или видели на картинке или на видеозаписи, а кто-то рассматривал его издалека. Уверяю вас, это совсем не то, что получать впечатления внутри смерча и…
Но всё по порядку.
Пришлось мне два дня назад душным полднем ехать на машине моего сына по степи в другое село. Зачем и почему я ехал в такое время никакого значения не имеет, могу только сказать, что настроение у меня было неважное. И не то, чтобы от жары: к осенним зною и духоте мы в наших местах привычные. И не то, чтобы от жажды: была у меня с собой фляжка с водой, да ещё и бутылка пива. Но что-то давило, раздражало, не давало отвлечься мыслями.
Я проехал уже две трети пути, как понял причину своего состояния, и немного забеспокоился: откуда ни возьмись с запада, то есть, поперёк моего направления движения, надвинулась тёмная туча. Она быстро росла вширь, стремительно наступала вперёд, и скоро я понял, что попаду под дождь, даже если буду спешить изо всех сил. Я вовсе не собирался растаять, как сахарный пряник, просто дорога была грунтовой со всеми вытекающими из-за дождя последствиями.
Делать было нечего, я попытался увеличить скорость, и в этом была моя ошибка. Под дождём дорога раскисла бы не сразу, а вот на такой жаре мотор перегрелся. Или может, случилось что-то ещё, чего я — неопытный водитель, хотя и многих лет от роду, определить не мог. Машина встала, как вкопанная, в двигателе что-то сердито и тихо квакало и шипело.
Ничего не оставалось, как позвонить внуку и сообщить ему о казусе. Лично он ничем помочь не мог, так как был далеко, но посоветовал выключить мотор и какое-то время подождать.
Я побродил вокруг машины, потом опять забрался в неё и уснул. Я любитель поспать. Сплю себе, как говорится, никого не трогаю, и снится мне, что едет по степи поезд и глузо так, хрипло гудит. "Что за чепуха, — думаю сквозь сон, — какой поезд, если до станции полсотни километров?"
Нет, гудит и едет, едет и гудит.
Я решил просыпаться: чепуха чепухой, но бережёного… Открыл глаза.
Ба-атюшка! Вот он во всей красе. Смерч!
Высоченный, чёрный, быстрый, как тот самый поезд..
Как я выскочил из машины — не помню. Помню, что пятился бегом. А он, паршивец, меня к машине отжимает. Я влево — и он влево, я вправо — и он вправо. Сейчас я понимаю, что мне это казалось, смерч слишком близко был, чтобы от него убежать или оббежать.
Я вспомнил, что он в свой хобот всё всасывет. Как пылесос. И меня может затянуть. А я в шортах да рубашке. Открыл я в отчаянии багажник, смотрю, сынов мотоциклетный шлем, ватные брюки и брезентовый плащ: он в таком наряде часто на рыбалку ездит. Натянул я всё это и опять попытался удрать от смерча. А он вот, прямо перед машиной, к прудам меня гонит.
Хорошо, бегу к прудам. Думаю: "Может, его вода остновит?" Пруды большие, глубокие, но по берегам камышом заросли и высокой травой.
Вот там, на берегу, меня смерч и догнал.
Вы не поверите, сколько разного барахла обнаружилось в этой траве и этих камышах! Ржавые вилы, голубая в белый горох кастрюля без дна, пара дырявых, но разного размера сапог, несколько собачьих цепей (к счастью ни одной дохлой собаки на них не не оказалось), рваные полиэтиленовые пакеты, парочка нырявших в ластах, масках и гидрокостюмах туристок, какие-то разноцветные грязные тряпки, чрезвычайно испуганныая и возмущённая утка с маленькой дамской сумочкой на шее, рыбёшки, рыбки, рыбы, лягушки, целые каскады банок из-под пива, гирлянды вырванных с корнем водяных лилий, и ещё, и ещё, и ещё… И всё это — чуть ли не заглушая рёв смерча — шуршало, бренчало, шелестело, хлопало, шлёпало, пищало, крякало, грохотало, трещало, свистело, кричало, орало, а одна из туристок к тому же и визжала в мобильный телефон, чтобы её спасали.
Кто-то может сказать: кончай трепаться, как это ты в такой жуткой ситуации смог заметить столько подробностей? Но знаете, если бы я хотел выдумать, то соврал бы более убедительно, что ли. И опять же, сколько я слышал от других — а теперь испытал это и на себе — что в момент смертельной опасности наблюдательность человека увеличивается, зрение и слух обостряются. Говорят, что и время в те мгновения или минуты замедляется, словно для того, чтобы или позволить тебе перед гибелью обстоятельно попрощаться с этим миром, или дать шанс пораскинуть мозгами и как-то выкрутиться.
Так вот, стратовали мы все скопом, как невероятная эскадрилья летательных средств с вертикальным взлётом, и сначала стремительными, а потом всё более плавными кругами понеслись среди мрачных туч. К счастью через несколько секунд смерч "рассортировал" свою добычу: всякие железки летели одним эшелоном, гравий и галька другим, тряпьё третьим, растения — отдельной группой, вода — сама по себе и так далее. А всю живность — и нас с туристками — смерч нёс на самом верхнем своём этаже. Сколько слышал и читал о смерчах — я учитель природоведения и географии — но о таких чудесах внутри смерча ничего не было. За что нащему смерчу большая благодарность, иначе мы бы не выжили.
Правда, туристки очень возмущались, когда несчастные лягушки пытались за них цепляться, но я, например, в такой ситуации всегда выберу стаю лягушек, а не вил.
Поднял нас смерч, значит, как в тёмном и мокром лифте. Но вот чудо: наверху, над ним, всё так же сияло золотое солнышко на голубом небе, а внизу… Ну, вниз я, знаете ли, старался не смотреть, хотя видимость была потрясающая, опять же из-за обострённости чувств: не то что каждое деревце, а, кажется, любую травинку внизу видно было отчётливо. Тем страшнее представлялось хлопнуться туда с большой высоты. Так что я закрыл глаза и отдался на волю руля и ветрил нашего смерча.
